Моизм и проблемы познания истинной картины мира. Моизм. Учение Мо-цзы. Философия Древнего Китая: конфуцианство, даосизм и легизм

• Предмет и задачи философии права
  • Предмет философии права. Философско-правовая рефлексия
    • Обоснование необходимости философии права
    • Сущность и особенности философского подхода к праву
  • Философия права в системе наук, ее основные вопросы и функции
    • Структура философии права
    • Основные вопросы философии права
• Методология философии права
  • Сущность методологии права и ее уровни
  • Основные типы правопонимания: правовой позитивизм и естественно-правовое мышление
    • Естественно-правовое мышление
  • Способы обоснования права: объективизм, субъективизм, интерсубъективность
    • Правовой субъективизм
    • Интерсубъективность
• Философско-правовая мысль Древнего Востока
  • Общая характеристика условий зарождения и развития философско-правовых идей Древнего Востока
  • Этические учения Древней Индии как предпосылки возникновения философско-правовых идей
    • Буддизм, джайнизм
  • Философско-правовые идеи в Древнем Китае
    • Моизм
    • Легизм
• Философия права античности и средневековья
  • Возникновение и развитие философско-правовых взглядов в античный период
    • Философия права эпохи высокой классики
    • Философское обоснование права Платоном
    • Особенности взглядов на право Аристотеля
    • Философия права эпохи поздней классики
  • Особенности философско-правовой мысли в эпоху Средневековья
  • Философско-правовая мысль эпохи Возрождения и Реформации
  • Философия права Нового времени и эпохи Просвещения
    • Локк, Спиноза, Лейбниц
    • Французское Просвещение
• Философско-правовые учения в Западной Европе конца XVIII - середины XIX столетия
  • Этико-правовые идеи в философии Иммануила Канта
  • Философия права Георга Гегеля
  • Историческая школа и марксизм как формы правового объективизма
• Философия права xx столетия
  • Основные черты философии права XX столетия
  • Современная трансформация позитивизма
    • Неопозитивизм
  • Концепции возрожденного естественного права XX столетия
    • Неокантианское правопонимание
    • «Возрождение гегельянства»
    • Джон Роулз
  • Современные концепции естественного права интерсубъективного направления
• Философско-правовая мысль в России
  • Зарождение отечественной философии права и ее мировоззренческо-методолгические основания
  • Основные идеи русских философов права
    • Философско-правовые взгляды представителей русского зарубежья
• Правовая онтология: природа и структура права
  • Онтологическая природа права. Правовая реальность
  • Естественное и позитивное право как основные структурные элементы правовой реальности, их смысл и соотношение
  • Формы бытия права: идея права, закон, правовая жизнь
• Правовая антропология: гуманистическая природа права
  • Природа человека и право. Антропологические основы права
  • Философский смысл и обоснование прав человека
  • Личность и право. Гуманистическая природа права
• Правовая аксиология: ценностные основы права ценностные основы права
  • Ценности в праве и право как ценность
    • Три основные формы бытия ценностей
  • Свобода как ценность. Право как форма свободы
  • Справедливость как основная правовая ценность
• Универсальное и культурно-особенное в ценностном измерении права
  • Правосознание как проблема философии права
  • Право и мораль
  • Универсально-цивилизационное специфично-культурное в правосознании
• Институциональное измерение права. Философские проблемы права и власти в посттоталитарном обществе
  • Политико-правовые институты и их роль в осуществлении права
    • Государство и право
    • Понятие легитимности и легитимации
  • Философские проблемы права и власти в трансформирующемся обществе
    • Понятие правового общества и перспективы его формирования в России

Моизм

С идеями конфуцианства боролся философ Мо-цзы (Мо Ди) (479-400 гг. до н. э.), по имени которого и названо это направление в философско-правовой парадигме Древнего Китая.

Мо-цзы выдвинул довольно необычную и прогрессивную для того времени версию видения генезиса государства. Ему принадлежит одна из первых в истории мировой философско-правовой мысли концепций договорного возникновения государства. В соответствии с такой концепцией Мо-цзы защищает идею естественного равенства людей. Он доказывает, что все люди равны перед Божественным Небом, которое не различает малых и больших, знатных и простых; все люди - слуги Неба. Естественно-правовая концепция в ее современном понимании Мо-цзы и его последователями глубоко не разрабатывалась, а развивалась по Конфуций. Лунь-юй, Указ. соч.

пути разработки прикладных аспектов. В частности, на базе признания равенства моисты осуждали замещение государственных должностей по принципу происхождения и родства. Моизм считает, что источником мудрости являются не врожденные добродетели и не чтение книг, а знания, почерпнутые из жизни простого народа. Поэтому на государственные должности следует выдвигать наиболее мудрых с этой точки зрения людей независимо от их происхождения. Способности человека к государственному управлению должны определяться по его деловым качествам -желанию служить простому народу, усердию в делах и т. п.

Основными причинами неурядиц и беспорядков в государстве моизм считает несоблюдение правителями заветов и традиций старины, алчность, войны к как следствие этого, нищета простого народа.

В противовес конфуцианской системе этико-правовой регуляции общественной жизни Мо-цзы выдвинул «десять принципов»: почитание мудрости; почитание единства; всеобщая любовь и взаимная выгода; ненападение; неприятие музыки; бережливость; бережливость при захоронениях; неприятие судьбы; признание воли неба; духовидение. Главным из них считается «принцип всеобщей любви и взаимной выгоды».

В учении моизма утверждается, что конфуцианское человеколюбие представляет собой корыстную любовь, основанную на привязанности по крови и приоритете родственных связей. Но такая любовь еще не является настоящей любовью. Истинное человеколюбие подразумевает равносправедливые отношения ко всем людям без различий по родственному или сословному признакам. В учении Мо-цзы прослеживаются призывы к тому, чтобы люди помогали друг другу, чтобы сильный помогал слабому, чтобы люди учили друг друга, чтобы знающий учил незнающего, чтобы люди делили друг с другом имущество и т. п.

Идеальной государственной властью Мо-цзы считал государство с мудрым правителем во главе и четко отлаженной исполнительной службой. Мудрый правитель обязательно должен иметь усердных прямодушных слуг, которые не боятся говорить правду в лицо. Но главным условием существования государства Мо-цзы считал упомянутые «десять принципов».

Основой управления государством в моизме считается принцип почитания мудрости. Мо-цзы приводит в пример правителей древности, которые назначали на должность способных, не создавали группировок из родственников, не питали особой благосклонности к знатным, не испытывали пристрастия к внешней красоте. Принцип всеобщей любви и взаимной выгоды применительно к государству в моизме означает следующее.

Во-первых, он проявляется в признании и уважении суверенитета другого государства, а также в категорическом осуждении войн. Во-вторых, внутри государства этот принцип проявляется в том, что государственные чиновники из любви к государю проявляют усердие по службе, не раздумывая, повинуются ему, а государь платит им ответной любовью - назначает высокое жалование, награждает рангами знатности и земельными наделами, дает в подчинение людей.

Политико-правовые идеалы Мо-цзы весьма противоречивы. Уповая на этические принципы взаимоотношений в государстве, он все же склоняется к этатизму и деспотии. Залог и основу прочнсти государственной власти Мо-цзы видит в единообразном исполнении чиновниками воли государя. Для установления же полного единства государства предлагается насаждать единомыслие, искоренять вредные учения и поощрять доносы. Поддерживать данный порядок следовало при помощи наказаний и наград, соразмерных совершаемым поступкам.

Таким образом, моизм, изначально оговорив и обозначив договорную концепцию происхождения государства, в итоге фактически отбросил идеи общественного договора и естественного равенства, восхваляя деспотически-бюрократическую форму государственного устройства.

Такого рода взгляды Мо-цзы на государственное единство были близки к взглядам легистов.

Основоположником моизма считается философ Мо Ди, живший в V – нач. IV в. до н.э. и бывший, согласно преданию, сановником, государственным деятелем и дипломатом удельного царства Сун. Все основные взгляды и идеи Мо Ди изложены в трактате «Мо-цзы» - главного теоретического памятника школы мо-цзя . 44 Ученики называли его «учителем учителей Мо» (Цзы Мо-цзы) или просто Мо-цзы – «Учитель Мо». 45

Учение моистов появилось в ходе идейной борьбы с конфуцианством. Учение мо-цзя отражало чаяния простых людей, их протест против угнетения, стремление к улучшению своего материального положения и повышению политического статуса, к участию в управлении государством. Моизм сложился как самостоятельное течение политической и философской мысли в борьбе с конфуцианской идеологией, защищавшей порядки, угодные наследственной аристократии.

Большую роль в становлении философской мысли моистов сыграл культ «Неба» и его «воля». Их понимание было недоступно людям, нельзя было предсказать свою судьбу. Как известно, Конфуций тоже уделял внимание этому вопросу, но в его высказываниях ясно видно, что он делает упор не на проповедь величия «Неба», а на страх перед ним, перед неотвратимостью небесной судьбы: «Не о чем молиться тому, кто провинился перед Небом»; «Это Небо послало смерть!». По свидетельству Мо-цзы, Конфуций утверждал также, что «все первоначально предопределенно судьбой, и тут ничего нельзя ни убавить, ни прибавить». «Благородный муж» должен испытывать страх перед «небесной судьбой»: «Кто не признает судьбы, тот не может считаться благородным мужем».

Мо-цзы тоже воспринял идею веры в «Небо» и его «волю», но у него она получила совершенно другую трактовку. Во-первых, «воля Неба» познаваема и заведомо известна – это «всеобщая любовь» и «взаимная выгода». Во-вторых, мысль о непреодолимости фатума отвергалась полностью. Вот так и получилось, что идеи традиционного культа получили социально-критический разряд. Мо-цзы лишал аристократию монополии на толкование воли небес, требуя от правителя следовать принципу «всеобщей любви» и приносить пользу всем в Поднебесной.

И хотя идейные истоки моизма коренятся в глубинных пластах традиционной культуры, духовный облик учения складывался на основе современных Мо-цзы социально-политических и идеологических реалий. 46

§ 2. Социально-политические взгляды моистов

Моисты одними из первых выступили против привилегий наследственной аристократии, первыми подвергли уничтожающей критике реакционные стороны ее идеологии – конфуцианства. Главный огонь своей критики моисты направляли против образа жизни аристократии, жестокости и своекорыстия правителей царств, их родни и приближенных, а также против конфуцианства, которое на словах выступая против «крайностей» правителей, защищало интересы родовой знати и ее привилегии.

Естественно, у Мо-цзы, как и у Конфуция, было свое отношение к государству. Для Конфуция государство представляло собой большую патриархальную семью, в которой все близки друг другу, где младшие подчиняются воле старших и почитают их. Так же и Мо-цзы. Он видел в государстве силу, способную обеспечить всеобщее благосостояние и социально-политическую гармонию, но в отличие от Конфуция, он не придавал такого большого значения патриархальным традициям, поскольку справедливо не видел в них той основы, на которую могло бы надежно опереться централизованное государство с его сильно разросшимся административным аппаратом. Так же как и Конфуций, Мо-цзы резко и жестко критиковал современных ему правителей, лишенных добродетелей и чувства справедливости, презирающих и запугивающих свой народ. 47

Мо-цзы заявлял (в главе «Против музыки»): «Простой народ испытывает три бедствия: голодающие не имеют пищи, замерзающие не имеют одежды, уставшие не имеют отдыха. От этих трех бед народ испытывает огромные страдания. Но если именно в такое время ваны, гуны и другие знатные люди развлекаются колокольным звоном и барабанным боем, играют на лютнях, цинах, свирелях и шэнах, а также устраивают боевые упражнения для показа оружия, то откуда же простой люд возьмет пищу и одежду. Поэтому я считаю, что так не должно быть. Мой замысел состоит в том, чтобы уничтожить это».

Правители «строили роскошные дворцы с извилистыми галереями и крытыми беседками», раздаривали своим родственникам огромные богатства, полученные путем нещадных поборов с населения. Казну разворовывали, а народ все больше облагали податями. Или еще, когда умирал правитель или кто-либо из его близких, им сооружали огромные гробницы, вместе с ними хоронили массу ценных вещей и даже приносили в жертву живых людей. После похорон соблюдали трехлетний траур, во время которого родственники покойного не занимались государственными делами, государство и его хозяйство приходило в упадок. «Силы народа используют впустую, без надобности» - с негодованием утверждал мыслитель. 48

Моисты выступали за равенство политических возможностей всех жителей Поднебесной, правомерности и необходимости социальной мобильности человека в зависимости от его врожденных способностей и наклонностей. «Сановники не вечно должны быть знатными, простолюдины не вечно должны быть не знатными» - таков центральный постулат этого учения. Мо Ди был единственным из китайских мыслителей, кто выдвинул идею происхождения царской власти и властных структур как результат коллективного выбора людьми древнейшей эпохи себе в правители самого мудрого и достойного из них. Основой этической системы здесь выступает «принцип высшей любви и взаимной выгоды», подразумевающий взаимное уважение и помощь друг другу всех жителей страны и соизмерение каждым человеком собственных желаний и поступков с общественными нуждами, его осознанный отказ от всего того, что могло бы нанести ущерб благосостоянию народа. 49

Это было ни что иное как принцип «почитания мудрости» (шан сянь ) выдвинутый Мо-цзы. Суть его заключалась в следующем: «Если земледелец, ремесленник или торговец проявит недюжинные способности, то его должно выдвинуть, наделить высоким чином и жалованьем, дать ему дело соразмерное с его способностями и выделить ему в подчинение людей». Этот принцип был противопоставлением конфуцианскому положению о «выдвижении талантов», которое касалось только «благородных мужей». 50

Выражающий интересы и настроения низовых слоев чжоуского общества, моизм пользовался огромной популярностью у народа, особенно в период Борющихся царств. Моисты пропагандировали идею полного отказа от проведения войн, хотя для того времени эта идея была утопической. Но это выражало самое большое желание народа, который хотел жить мирно и трудиться на своей земле. Так же их пропаганда против грабительских войн выражала стремление народа к объединению, что собственно не убавляло их популярности.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

МОИЗМ

(кит. моцзя) , филос. течение, основанное Мо Ди (Мо-цзы) и распространившееся в Китае в 5-3 вв. до н.э.; школа его учеников и последователей - моис-тов. Современники ценили М. наравне с конфуцианством и называли обе школы «знаменитыми учениями», несмотря на их идеологич. . О популярности М. свидетельствуют записи о том, что «слова Мо Ди заполнили Поднебесную» и о «множестве последователей и учеников по всей стране».

Школа моистов во многом отличалась от др. филос. школ Др. Китая: Мо-цзы остался единственным выдающимся её представителем; его не оплодотворила др. учений; и при Мо-цзы и позднее школа была чётко построенной военизированной организацией, неукоснительно выполнявшей приказы её главы (членами её в большинстве своём были, по-видимому, выходцы из прослойки бродячих воинов) ; после смерти Мо-цзы школа распалась на три группировки - Сянфу-ши, Сянлиши и Дэнпин-ши, по фамилиям их вождей, каждая из которых отвергала принадлежность к М. двух остальных; наконец, в деятельности школы, несмотря на её непродолжительность, выделяются два этапа - ранний, когда М. обладал определ. религ. окраской, и поздний, когда он почти· полностью от неё освободился.

Среди сохранившихся 53 глав (из 71) трактата «Мо-цзы», создававшегося на протяжении более двух веков, можно выделить самый ранний пласт, записанный ближайшими учениками, а, возможно, отчасти и самим Мо-цзы: «Почитание мудрости», «Почитание единства», «Всеобщая », «Против нападений», «Об экономии в затратах», «Об экономии в похоронах», «Воля неба» и др. Сами названия этих разделов отражают осн. положения идеологии Мо-цзы. В главах 46-50 зафиксированы слова и дела Мо-цзы и его учеников; главы 52- 63 (в нумерации сохранены и пропавшие 18 глав) трактуют о технич. и воен.-оборонит. вопросах, тогда как 40-45 отражают взгляды поздних моистов. Последние в гораздо меньшей степени занимались упомянутыми выше проблемами, а от религ. взглядов ранних моистов вообще отказались. Они сосредоточили своё на вопросах логики и гносеологии (выступая, в частности, против теорий школы минцзя) , но прежде всего - геометрии, динамики, оптики, воен.-оборонит. дела, конструирования машин. М. просуществовал до кон. 3 в. до н. э.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

МОИЗМ

МОИЗМ - см.Мхря.

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Смотреть что такое "МОИЗМ" в других словарях:

Моизм - (қыт. мо цзя) Б.з.д. Ү ғ. Мо цзы негіздеген қытай философия сындағы мектеп. Ол конфуцийшілдікті сынға алды. Аспан еркінің алдында адамның тақуалығы және бой ұсынушылығы (бас ұруы, мойындауы) қажеттілігін жақтады, ал конфуцийшілдіктегі салт… … Философиялық терминдердің сөздігі

Школа Мо (мо цзя), древнекитайское философско религиозное учение, сформировавшееся в 5 4 вв. до н.э. и получившее широкое распространение в 4 3 вв. до н.э. во многом благодаря своим популистским установкам, методологически фундированной… … Энциклопедия Кольера

- (мо цзя) (墨家, пиньинь: mòjiā) древнекитайская философская школа, разрабатывала программу усовершенствования общества через знание. Основатель философской школы древнекитайский мыслитель Мо цзы. После его смерти моизм распался на три… … Википедия

МОИЗМ - одно из основных направлений китайской философии, основателем которого был Мо цзы, выступающий против официальной идеологии конфуцианства и отстаивающий интересы мелкособственнических слоев ремесленников, простых крестьян, торговцев. Это учение… … Тематический философский словарь

Моизм явился одной из первых теоретических реакций на конфуцианство в древнекитайской философии. Создатель и единственный крупный представитель школы, названной его именем, Мо Ди, или Мо цзы (490 468 403 376 до н.э.), согласно Хуайнань цзы,… … Энциклопедия Кольера

Возникла примерно в то же время, что и древнегреческая и древнеиндийская философия, в середине I тысячелетия до н.э. Отдельные философские идеи и темы, а также многие термины, образовавшие потом основной состав лексикона традиционной китайской… … Энциклопедия Кольера

Сложившийся в глубокой древности слой мировой культуры. Возникнув в I тыс. до н.э., К.ф. стала неотъемлемой частью духовных цивилизаций не только Китая, но и большинства стран Востока и Юго Восточной Азии. Кит. традиция выделяет шесть основных… … Философская энциклопедия

Представители одного из шести осн. направлений китайской философии, основателем к рого был Mo Ди (Мо цзы). Выражая интересы мелкособственнич. слоев (ремесленников, свободных крестьян, торговцев), М. выступали против офиц. идеологии –… … Философская энциклопедия

Глазурованный сосуд из царства У (222 280 CE) Период трех династий … Википедия

Глазурованный сосуд из царства У (222 280 CE) Период трех династий. Китайский трехцветный глазурованный конь. Династия Тан. (ca. 700 CE) Китайская каллиграфия, созданная сунским поэтом Ми Фу (1051 1108 CE). В … Википедия

Личность Мо Цзы и его трактат

О Мо-цзы известно немногое. Если Конфуцию Сыма Цянь посвятил в "Исторических записках" обширное жизнеописание, то о Мо-цзы в этом сочинении говорят лишь двадцать четыре иероглифа: "Мо Ди как будто был сановником в царстве Сун. Он занимался оборонительной стратегией и выступал за экономию в расходах. Некоторые говорят, что он был современником Конфуция, некоторые - что он жил позже". Китайские ученые в дальнейшем установили, что современником Конфуция он не был (приблизительные даты его жизни - 479- 381 гг. до н.э.). В одном из трактатов II в. до н.э. говорится, что своим образованием Мо-цзы обязан тому, что посещал школу учеников Конфуция. Подобно Конфуцию, он, по-видимому, странствовал по Китаю, пытаясь убедить кого-нибудь из правителей тогдашних царств отказаться от агрессивной политики и обратиться к "всеобщей любви". Так, в трактате рассказывается, что, узнав о намерении правителя Чу напасть на царство Сун, он после десятидневного изнурительного пути прибыл в Чу и уговорил правителя отказаться от этого плана. Источники рассказывают, что Мо-цзы возглавлял спаянную железной дисциплиной секту своих единомышленников, одной из задач которой была помощь государствам, подвергавшимся нападению. Чтобы быть на высоте этой задачи, его приверженцы занимались боевой тренировкой и изучали военное дело. После смерти Мо-цзы секта раскололась на три группы. Каждое слово вождей, стоящих во главе этих групп, было законом; перед смертью они назначали себе преемников.

Десятилетия, отделяющие Мо-цзы от Конфуция, были началом одной из самых бурных и богатых событиями эпох истории Китая, получившей название эпохи Чжань-го (Воюющих царств). Китай в это время пережил революционные преобразования и в экономике, и в политической структуре, и в идеологии. Успехи в развитии ирригации, распространение железных орудий в земледелии, в ремесле, в горном деле - все это привело к экономическому расцвету и дало толчок развитию торговли. Невиданные ранее большие города превратились в центры культурной жизни, и место архаического города-государства, в котором продолжали еще сохраняться традиции примитивной демократии и большую роль играли личные связи, заняло централизованное государство, управляющееся безличной чиновничьей машиной. Все это способствовало тому, что традиция, как таковая, начала утрачивать свой авторитет. Идеи Мо-цзы, нашедшие выражение в его трактате, - яркое тому свидетельство.

Трактат "Мо-цзы" резко отличается и по структуре, и по стилю от "Лунь-юй". Если "Лунь-юй" - книга диалогичная, то "Мо-цзы" (за исключением нескольких глав) - произведение монологичное. Оно представляет собой по сути дела сборник проповедей. Каждая глава начинается словами "Учитель Мо-цзы сказал", вслед за чем следует рассуждение на какую-либо тему. Важнейшие из глав: "Превознесение умелых", "Превознесение унификации", "Всеобщая любовь", "Экономия в расходах", "Экономия на похоронах", "Против музыки", "Против фатализма", "Против конфуцианцев".

Язык "Мо-цзы" в отличие от афористического языка "Лунь-юй" водянист, нуден и тавтологичен. Мо-цзы как будто рассчитывает на неумного слушателя, которому нужно до конца разжевать каждое положение, чтобы он что-то понял. Вот, например, как доказывается "вред музыки": "Ныне цари, князья и сановники видят в своих башнях и широких павильонах колокола, висящие как большие сосуды. Но если не бить в них, какое удовольствие можно от них получить? Ясно, что кто-то должен бить в колокола. Они не могут поручить это старикам и подросткам, потому что старики и подростки не так хорошо видят и слышат и руки их не так сильны; у них не получится гармоничного звука, и они не сумеют бить в колокола и спереди, и сзади. Они обязательно должны поручить это взрослым людям, которые хорошо видят и слышат и у которых руки достаточно сильны, чтобы получился гармоничный звук и чтобы можно было бить в колокола и впереди, и сзади, пели они возьмут молодых людей, они оторвут их от пахоты, посева и ухода за растениями; если возьмут молодых женщин, их оторвут от пряжи и тканья. И все же ныне цари, князья и сановники хотят слушать музыку, хотя она отнимает у народа так много времени, необходимого для [добывания] еды и одежды. Поэтому учитель Мо-цзы говорит: "Музыку надо упразднить!".

Ссылки на слова учителя, постоянно повторяющиеся в трактате, говорят о том, что основные его главы возникли на основе записей учеников. В нескольких главах, посвященных вопросам логики и военного дела, речь ведется от лица последователей Мо-цзы. По мнению большинства ученых, они написаны много позднее тех, где излагаются политические, этические и религиозные взгляды мыслителя.

Утилитаризм и всеобщая любовь

Понятие "утилитаризм" обычно связывается со школой английской философии XVIII-XIX вв., главными представителями которой были И.Бентам и Дж.С.Милль. Но сформулированный этими философами принцип, в соответствии с которым поступки человека должны оцениваться по приносимой ими пользе и целью деятельности должно быть наибольшее счастье наибольшего числа людей, лежит в основе рассуждений целого ряда других мыслителей, древних и современных. Близок к этому подходу и Мо-цзы, с той разницей, что у него масштабом для измерения всех человеческих действий и ценностей выступало не "наибольшее счастье", а удовлетворение элементарных потребностей наибольшего числа людей. Приведенный выше отрывок показывает, что на этом, например, строится выдвинутое им требование упразднения музыки.

На первый взгляд позиция Мо-цзы не так уж отличается от того, что проповедовал Конфуций. В самом деле, можно констатировать определенное совпадение взглядов: как Конфуций, так и Мо-цзы верили в то, что политическая деятельность имеет определенный смысл, и в то, что правитель должен заботиться об улучшении участи народа. Но во всем, что выходит за пределы этих положений, Мо-цзы радикально расходился с Конфуцием. Из самого стремления Мо-цзы ко всему подходить со строгой меркой "удовлетворения потребностей наибольшего числа людей" следуют существенные выводы. Это означало, во-первых, отказ от характерного для Конфуция и особенно для конфуцианцев превознесения семейных привязанностей. Если все зависит от того, сколько человек облагодетельствовано тем или иным мероприятием, отходит на второй план вопрос о том, кто эти люди. Во-вторых, Мо-цзы тем самым переносил акцент на количество, а не на качество и отбрасывал все, что было связано с идеалом гармонично развитой личности. В-третьих, концентрация усилий на массовости выдвигала перед правителем на первый план проблему организации. Отсюда - особый интерес Мо-цзы к функционированию и совершенствованию государственной машины.

Как полемику против свойственного конфуцианцам подчеркивания роли семьи в качестве основной социальной единицы следует рассматривать идею всеобщей любви, выдвинутую Мо-цзы. Из всех идей Мо-цзы именно эта получила наибольшую популярность - ее в первую очередь имели в виду, когда упоминали о Мо-цзы начиная с древности и кончая последними десятилетиями. Уже последователь Конфуция Мэн-цзы (372-289 гг. до н.э.), сетуя на популярность учения Мо-цзы, говорил: "Мо-цзы, проповедуя всеобщую любовь, отказывается от семьи". Среди европейских ученых в начале XX в. было принято, противопоставляя "всеобщую любовь" Мо-цзы "частной (т.е. семейной) любви" Конфуция, говорить о том, что он был мыслителем более оригинальным и смелым, чем Конфуций. Ряд синологов даже зачислял его в предшественники социализма.

Так, Э.Фабер в книге, названной "Идеи древнего китайского социализма - учение философа Мо-цзы", доказывает что всеобщая любовь у Мо-цзы носит коммунистический характер, а Александра Давид превозносит Мо-цзы за то, что он призывает к любви, исходя не из каких-либо сентиментальных мотивов, а на основании социальной потребности в ней. Такового рода любовь, по ее словам, может обеспечить порядок и общественную безопасность. Отдавали дань таким воззрениям и синологи-миссионеры. Так, Л.Вигер писал, что Мо-цзы "единственный китайский писатель, о котором можно сказать, что он верил в бога, единственный китайский апостол милосердия и рыцарь права". Высоко оценивает идею всеобщей любви и А.Форке, замечающий, что за нее Мо-цзы как этик заслуживает бессмертия. Посмотрим, как раскрывается эта идея в трактате "Мо-цзы".

Исходным пунктом служит констатация неустройства, в котором пребывает Поднебесная. "Большие государства нападают на маленькие, большие семьи одолевают маленькие, сильные угнетают слабых, умные строят козни против глупых и знатные кичатся своим превосходством над низкорожденными" . Отыскивая причину этих несчастий, Мо-цзы говорит: "Произошли ли они от любви к людям и от стремления принести им пользу? Конечно, нет. Конечно, они произошли от ненависти к людям и от стремления принести им вред. И если мы попытаемся найти название для тех в Поднебесной, кто ненавидит людей и вредит им, скажем ли мы, что им свойственна всеобщность или что им свойственна обособленность? Конечно, мы скажем, что обособленность, ибо именно обособленность в отношениях друг с другом приводит к великим бедам для Поднебесной. Поэтому обособленность должна быть уничтожена... Ее следует заменить всеобщностью".

Это рассуждение чрезвычайно характерно для Мо-цзы. Проблема общественного устройства трактуется здесь в отрыве от человека как реального существа, обладающего определенными чувствами. Человек мыслится как tabula rasa, на которую могут быть нанесены и стерты любые письмена. В другом месте Мо-цзы высказывается на этот счет еще более решительно, заявляя, что для осуществления гуманности и справедливости "следует устранить веселье, гнев, радость, горе и любовь". Только при таком подходе, отвлекающемся от реальности человеческих чувств, возможна искусственная оппозиция терминов, предлагаемая Мо-цзы. Каков в самом деле смысл утверждения, что все беды происходят от обособленности? Авторы, считающие, что Мо-цзы выступает против свойственного конфуцианцам превознесения семейных привязанностей в ущерб более широким общечеловеческим устремлениям, в какой-то мере правы. Но если в плане призыва к совершенствованию общества можно говорить о недостаточности подобных привязанностей, о том, что они должны быть дополнены братским отношением ко всем людям, то невозможно согласиться с тем, что эти привязанности ("обособленность" в терминах Мо-цзы) должны быть отброшены и их место должна занять всеобщая любовь.

В исходной предпосылке знаменитой альтруистической теории Мо-цзы содержится, ледовательно, такое понимание человека, которое в принципе несовместимо ни с каким разумным представлением о любви к людям. Свойственное Мо-цзы противоречие между декларацией всеобщей любви и лежащим в основе его мировоззрения пренебрежением к чувствам реального человека было подмечено уже в даосском трактате "Чжуан-цзы". Здесь не только констатируется тот факт, что Мо-цзы, "когда поют, против пения, когда плачут, против плача, когда радуются, против радости", но и содержится такое ироническое замечание: "Боюсь, что учить этому людей - значит не любить их".

Истинный характер "всеобщей любви" раскрывается ярче всего в том, как Мо-цзы предлагает ее осуществить. Здесь следует различать два способа. Один из них заключается в попытке убедить всех людей, что альтруизм им выгоден. При этом Мо-цзы, сам того не замечая, соскальзывает на позицию той самой обособленности", которую он только что требовал отбросить. "Если исполненный любви к своим родителям сын думает об их благе, - говорит Мо-цзы, - хочет ли он, чтобы люди любили его родителей и делали то, что для них полезно, или же он хочет, чтобы люди ненавидели их и приносили им вред? Ясно, что он хочет, чтобы люди любили его родителей и делали то, что для них полезно. Как же я, будучи любящим сыном, могу осуществить это? Может быть, я сначала буду любить других людей и делать то, что им полезно, а они уже потом, чтобы отплатить мне, будут любить моих родителей и делать то, что для них полезно?.. Если все мы будем поступать как любящие сыновья, то не лучше ли всего будет сначала любить родителей других людей и делать то, что им полезно?". Таким образом, "всеобщность", превращаясь здесь в путь к "обособленности", утрачивает характер безусловного постулата. Но в качестве средства эгоизма положение "всеобщей любви" не может быть прочным; вряд ли можно сомневаться в том, что эгоизм сумеет найти для себя более удобные и быстродействующие орудия.

Еще более интересен второй предлагаемый Мо-цзы способ воплощения его идеалов. Он заключается в том, чтобы убедить правителей в выгодности всеобщей любви. "Если правители найдут в этом удовольствие и станут побуждать к этому при помощи наград и похвал, с одной стороны, и угрозы наказания - с другой, то я думаю, что люди так же устремятся ко всеобщей любви и взаимной выгоде, как огонь поднимается вверх и вода спускается вниз, и ничто в Поднебесной не сможет их остановить". Осуществление "всеобщей любви" передается, таким образом, в руки правителей, которые при помощи наград и наказаний могут заставить тех, кого не убедили доводы искусного ритора, понять, что самое выгодное для них - это любить друг друга.

Оба способа осуществления всеобщей любви объединяет одно: они исходят из предпосылки, что человек делает лишь то, что ему выгодно. Если Конфуций наряду с идеалом послушного сына и примерного подданного создает идеал человека, действующего из бескорыстного стремления воплотить в жизнь нравственные ценности, то Мо-цзы уверен, что человек озабочен только тем, чтобы доставить себе удовольствие и избежать страдания. Никаких других мотивов Моцзы не признает. Л.Вандермерш называет эту концепцию "пессимистической". Бодрый активизм Мо-цзы вряд ли может быть назван пессимизмом, но Вандермерш прав в том отношении, что Моцзы не верит в лучшие возможности человека. И, хотя он требует от людей максимального альтруизма, достичь его при таком подходе можно лишь при помощи воздействия на человека извне наказаниями и наградами. Система этих наказаний и наград исходит от государства, и, таким образом, именно государственная организация делается для Мо-цзы основной проблемой. Если для Конфуция в центре стоял человек и политика трактовалась как сфера этики, говорившей об отношении человека к человеку, то Мо-цзы, перенося центр тяжести на государство, совершает решающий шаг в направлении политизации китайской общественной мысли.

Отказавшись от идеала личности и перенеся все свои надежды на идеальное государство, Мо-цзы создал первую в Китае утопию.

Утопия всеобщего конформизма

Утопическое государство описано в главах, названных "Превознесение унификации" ("Шан-тун"). Прежде чем перейти к содержанию этих глав, необходимо рассеять недоумение, которое, возможно, возникнет у читателя в связи с тем, что в тексте трактата говорится о прошлом, утопия же, как известно, имеет в виду будущее. Специфика утопических идей в Китае состояла именно в том, что они выступили в одежде золотого века прошлого. Это отметил Э.Балаш, констатировавший, что в истории Запада часто рядили новое в исторический костюм, в Китае же такая тенденция может считаться чем-то почти органическим; Э.Балаш удачно назвал такого рода идеи ретроспективной утопией. Теперь посмотрим, как представлял себе Мо-цзы идеальное государство. Он начинает с описания такого состояния общества, когда не было еще управления. "В это время у одного человека был один взгляд, у двух - два, у десяти - десять, а у массы людей была масса взглядов. Каждый придерживался своего взгляда и отрицал взгляды других, так что существовало взаимное отрицание. Внутри семьи отец и сыновья, младшие и старшие братья ненавидели друг друга, семьи раскалывались, и их члены не могли жить в согласии друг с другом А в Поднебесной все прибегали к воде, огню и яду, чтобы нанести друг другу вред. Те, у кого была сила, отказывались помогать другим, те, у кого было имущество, предпочитали, чтобы оно сгнило, лишь бы не делить его с другими, и те, у кого было доброе учение, держали его в тайне и не учили ему других. Хаос в Поднебесной был такой, как будто она была населена зверями и птицами. И если попытаться понять, откуда произошел этот хаос, то становится ясно, что в Поднебесной не было правителя".

Фэн Ю-лань подметил сходство этой теории, согласно которой до возникновения государства существовала война всех против всех, с теорией Гоббса. В "Левиафане" Гоббс пишет: "И пусть мы имеем перед собой какое угодно множество людей, однако если каждый из них будет руководствоваться в своих действиях своими частными суждениями и частными стремлениями, то такое общество не может ожидать ни защиты, ни покровительства ни против общего врага, ни против несправедливостей, причиненных друг другу. Ибо, будучи не согласны во мнениях относительно лучшего использования и применения своих сил, они не содействуют, а мешают друг другу, и своим взаимным противодействием они сводят свои силы к нулю, вследствие чего они не только легко могут быть покорены немногочисленным... врагом, но и при отсутствии общего врага они ведут друг с другом войну за свои частные интересы".

Выход из этого состояния, по Мо-цзы, был найден в том, что люди избрали сына неба. "Поэтому избрали самого умелого и способного человека в Поднебесной и поставили его сыном неба. Поскольку сил у него не хватало, он избрал других умелых и способных людей в качестве трех гунов (), своих помощников... Но Поднебесная так обширна, что невозможно судить о пользе или вреде" народов далеких государств и необычных земель; поэтому он решил разделить Поднебесную на множество государств и поставить царей и правителей, чтобы они ими управляли. Когда цари и правители были поставлены, у них не хватило сил, и они выбрали умелых и способных в своих государствах и сделали их своими служащими.

После того как были поставлены эти служащие, сыны неба провозгласил народу Поднебесной о своем правлении: "Услышав о хорошем или плохом, каждый должен сообщить об этом вышестоящему, и то, что вышестоящий находит правильным, все должны признать правильным, а то, что вышестоящий находит неправильным, все должны признать неправильным. Если же вышестоящий совершает ошибку, его надо выправлять и наставлять. Если подчиненные хорошие, то вышестоящий должен опираться на них и рекомендовать их. Отождествлять себя с вышестоящими, но не уподобляться низшим - такое поведение будет награждаться сверху и одобряться снизу. Если же кто, услышав о хорошем или дурном, не донесет об этом вышестоящему, если то, что сверху признано правильным, не будет признано правильным, а то, что сверху признано неправильным, не будет признано неправильным, если, когда вышестоящий совершил ошибку, его не выправили и не наставили, если, когда подчиненные хорошие, на них не опирались и их не рекомендовали, если уподоблялись низшим и не отождествляли себя с вышестоящими, - все это будет наказываться и осуждаться народом". Такова была основа для наград и наказаний, причем каждый случай рассматривался с величайшей тщательностью и следствие внушало доверие".

В этих высказываниях имеется знаменательное противоречие, показывающее, что теория Мо-цзы занимает положение на полпути между учением Конфуция и легизмом. Конфуций требовал, чтобы цзюнъ-цзы наставлял правителя. Но для этого сам он должен быть автономной нравственной личностью, должен быть гармоничен, но не тождествен другим. Характерно, что Конфуций отрицательно оценивает то самое качество тождественности, единообразия, унификации (тун), которое так превозносит Мо-цзы и которое играет столь существенную роль в его представлении о государстве. Приведенный текст не оставляет сомнений в том, что это государство построено на полнейшем конформизме. Требование поправлять ошибающегося вышестоящего представляет собой в этом контексте величайшую нелепость, ибо непонятно, как может указывать на ошибки вышестоящего тот, кто, как только что говорилось, обязан находить правильным то, что считает правильным вышестоящий.

Это противоречие можно попытаться разрешить только с учетом того, что разрыв с основным подходом Конфуция еще не полностью осознан самим Мо-цзы. Отсюда - употребление им конфуцианских терминов "жэнь" ("человечность"), "цзюнь-цзы" и т.д., от чего впоследствии полностью отказались легисты. Этим и объясняется, что здесь, среди чуждой ему по духу механической системы всеобщего согласия, доносительства и повиновения, вдруг выплывает положение о необходимости наставлять вышестоящих, как бы перенесенное из учения Конфуция о цзюнъ-цзы. Легистский мыслитель Хань Фэй (280-230 гг. до н.э.) уже ведет открытую борьбу против конфуцианской доктрины о том, что настоящий советник обязан наставлять своего государя.

Еще одна совершенно новая в политической теории Китая особенность приведенного текста состоит в том, что система информации при помощи доносов впервые провозглашается основой управления. В "Лунь-юй" имеется диалог, показывающий отношение Конфуция к этому вопросу. Здесь говорится: "Шэский правитель сказал Конфуцию: "Среди нас есть такие, которых можно назвать прямыми. Если отец такого человека украдет овцу, сын донесет на него". Конфуций ответил: "У нас прямые не таковы. Отец укрывает сына, сын укрывает отца - в этом прямота". В отличие от Мо-цзы, для которого семейных привязанностей (как и чувств вообще) не существует, Конфуций ставит эти чувства выше долга по отношению к государству. Исходя из общего духа учения Конфуция можно утверждать, что доносы как метод управления вообще не встречали одобрения с его стороны.

Взгляду Конфуция на государство как на организм, строящийся по образцу связанной родственными чувствами семьи, в учении Мо-цзы противопоставляется иной взгляд, при котором государство рассматривается как примитивная машина, единообразные части которой, как по команде, приводятся в движение волей правителя. Универсальным средством управления при этом провозглашаются награды и наказания. Вся декларация сына неба, по существу, представляет собой инструкцию, как действовать винтикам этой машины; возникающая картина напоминает порядки в армии, к солдатам которой обращается с приказом командир. Противник агрессивных войн, Мо-цзы в противостоянии начал вэнъ и у выбирает последнее не только потому, что он решительный и непримиримый противник культуры, но и потому, что все общество в его представлении милитаризуется. Схожесть рядового члена общества, к которому обращен указанный призыв, с солдатом увеличивается благодаря тому, что человек мыслится как одиночка, к нему обращаются как к существу совершенно изолированному, не принадлежащему ни к какой другой группе, кроме той массы, в составе которой он должен совершать требуемые повороты; помимо того, мы встречаемся здесь (опять же впервые в истории китайской политической мысли) с полным отказом от методов убеждения и переводом управления на рельсы принуждения.

Разрабатывая далее свою схему, Мо-цзы продолжает эти же основные линии. "Во главе каждой сельской волости становится самый гуманный человек из этой волости. Принимая бразды правления, он обращается к народу со следующими словами: "Услышав о хорошем или плохом, необходимо сообщить об этом уездному начальнику, и то, что он найдет правильным, все должны признать правильным, а то, что он признает неправильным, все должны признать неправильным. Откажитесь от своих дурных слов и повторяйте добрые слова уездного начальника; откажитесь от своих дурных дел и подражайте добрым делам уездного начальника". Поскольку в уезде к таким речам прислушивались, как мог в нем возникнуть беспорядок? Если разобраться, почему в уезде был такой порядок, то выяснится, что причина лишь в том, что уездный начальник сумел унифицировать взгляды в уезде".

Дальше все повторяется по восходящей - от уездного начальника к правителю царства и к сыну неба; каждый из них обращается с идентичным воззванием к народу и достигает благодаря унификации взглядов полного порядка на подведомственной ему территории. Когда доходит до сына неба, Мо-цзы заявляет, что отождествления с ним недостаточно - нужно еще отождествиться с самим небом, ибо иначе небо пошлет на народ ураганы и проливные дожди. Но все кончается не этой религиозной нотой, а следующим заявлением: "Мо-цзы сказал: "В древности мудрые цари ввели пять наказаний, чтобы установить порядок в своем народе. Это все равно, что основная нить, держащая остальные шелковые нити, или веревка, на которой держится вся сеть. При помощи этих наказаний они связывали и усмиряли тех среди народа Поднебесной, кто не отождествлял себя с вышестоящими".

Нарисованная Мо-цзы картинка идеально унифицированного государства начинает собой историю утопической мысли в Китае. Впоследствии утопические идеи были восприняты и конфуцианской традицией, подчас сохраняя некоторые следы той школы, из которой они вышли. Древнейшим образцом утопии, вошедшей в конфуцианский канон, является проект "великого единения" (да-тун), изложенный в небольшом трактате "Ли-юнь", входящем в сборник "Ли-цзи".

Как и вышеописанная, эта утопия обращена в прошлое. Во вложенном в уста Конфуцию отрывке говорится, что, когда царило великое единение, Поднебесная была общим достоянием и для управления ею избирались наиболее способные и умелые. Люди относились по-родственному не только к своим родным и считали сыновьями не только своих сыновей. Старикам давалось достаточно для того, чтобы они могли дожить до конца своих дней, взрослые снабжались всем, что было необходимо для их дела, а дети - тем, что нужно им, чтобы вырасти. Бездетные вдовы и вдовцы, сироты, одинокие и больные - всех их кормили и содержали... Для людей было невыносимо, чтобы урожай оставался гнить на земле, но они не стремились собирать его только в свой собственный амбар. Они не могли согласиться на то, чтобы не тратить силы на полезную работу, но они не хотели, чтобы эта работа была только для них одних... Не было поэтому ни грабежей, ни краж, ни смут, ни разбоя, и двери никогда не запирались".

Хотя весь этот проект носит название, близкое к "Превознесению унификации", содержание его существенно иное. Призыв к унифицированному конформизму уступает место призыву к взаимопомощи, выходящей за рамки собственной семьи.

Ремесло управления

Когда читаешь мысли Мо-цзы о государстве, создается впечатление, что он охвачен восторгом человека, впервые обнаружившего, что государство - это машина, и восхитившегося чудесными возможностями, в этой машине заложенными. При анализе утопии Мо Цзы говорилось, что люди мыслятся им как части этой машины. Ясно, что такой подход противоположен мысли Конфуция, утверждавшего, что для управления необходимы лишь моральные качества. В государстве-машине управление является специальностью, ремеслом, подобным, скажем, ремеслу мясника. Мо Цзы говорит: "Если обладать справедливостью, но не обладать умением, в конечном счете никак невозможно будет продвинуться по этому пути. Это как плотник, обтесывающий дерево, но не умеющий пользоваться отвесом... Если в настоящее время цзюнь-цзы назначить мясником, то, не умея делать этого, он откажется, если же назначить его министром в государстве, он согласится, хотя и не будет в состоянии с этим справиться". В другом месте администраторы сравниваются с лучниками и колесничими. Но раз так, огромное значение приобретают вопросы управления, и в частности проблема подбора способных и умелых помощников.

В самом деле, как правителю найти подходящих людей? Мо-цзы предлагает простой способ: создание наилучших условий материального и морального поощрения. Стремление к преуспеванию - сила, способная, по его мнению, привести даже к моральному преображению. Когда древние цари, говорит Мо-цзы, объявили, что награды будут даваться только справедливым, то богатые, знатные, царские родственники и приближенные решили, что им нужно стать справедливыми. Тут же вскрывается причина такого поведения: дело в том, что привлечь низших на службу высшие могут лишь одним - материальными выгодами, низшие же могут предложить высшим лишь одно - свое умение. Это и есть важнейший пункт концепции.

Впрочем, наряду с материальным стимулированием есть еще одна возможность, о которой также упоминает Мо-цзы. Это запугивание. Продвигая способных и умелых, древние мудрые цари негодных понижали, лишали должностей, доводили до бедности и до низкого положения и обращали в рабство. "Таким образом люди, привлеченные надеждой на награду и приведенные в трепет перспективой наказания, поощряли друг друга к тому, чтобы становиться умелыми и знающими, и поэтому умелых становилось много, а неумелых - мало".

Мы видим здесь знаменательный контраст с конфуцианским подходом к проблеме управления. Если Конфуция интересует исключительно этическая сторона вопроса, Мо Цзы заинтересован в технической стороне; если у Конфуция все внимание уделено цели, то здесь на первый план выходят средства. Цзюнъ-цзы Конфуция бескорыстен, и им нельзя манипулировать. Мо Цзы недвусмысленно объявляет основным мотивом деятельности администратора материальную заинтересованность и, не стесняясь, говорит о том, что за оклад он продает свое умение. Положение того, кто участвует в управлении, для Конфуция полно глубокого драматизма; для Мо Цзы оно сводится к добросовестному выполнению рутинных обязанностей.

Еще яснее это становится, когда Мо Цзы объясняет, как должен управлять "умелый" (сянь). "Когда умелый приступает к управлению государством, он начинает аудиенцию рано, а уходит поздно, он слушает судебные дела и управляет, и поэтому государство в порядке, наказания и законы правильны. Когда умелый становится крупным чиновником, он рано встает и поздно ложится, собирая налоги на заставах и на рынках и подати за пользование горными лесами и озерными запрудами для ловли рыбы, с тем чтобы таким образом наполнить казну. Так казна наполняется и запасы не растрачиваются... Когда государство в порядке, законы и наказания правильны, казна полна и народ богат. У правителей в этом случае есть вино и просо, чтобы приносить жертвы небу и духам, у них есть кожа и монеты, необходимые для сношений с правителями окружающих государств, у них есть средства накормить голодных, предоставить отдых усталым внутри страны и дать пропитание народу" .

Благополучие государства и благосостояние народа обеспечиваются в этом случае, как видно, добросовестностью умелого чиновника. Отметим, что в многократно повторяющихся тавтологических фразах (особенность, свойственная стилю Мо Цзы) на первом месте всегда фигурирует государство, и никакого противоречия между интересами правящих и народа Мо Цзы не видит. Эта позиция прямо противоположна взгляду Мэн-цзы, защищавшего интересы народа от покушений правителей и, в частности, настаивавшего на том, чтобы народ мог беспошлинно заниматься рыбной ловлей. Стремясь защитить прежде всего интересы государства и его представителей, Мо Цзы устанавливает три принципа управления: " если титул и положение [умелого] недостаточно высоки, народ не испытывает к нему почтения; если его оклад недостаточно жирен, народ ему не доверяет; если его приказы не решительны, народ его не боится".

Хотя Мо-цзы видит взаимный интерес правителей и умелых в том, чтобы они нашли друг друга, он далек от мысли о возможности свержения негодного правителя (как предлагал Мэн-цзы) или о преобладании умелых над правителем. Напротив, смысл этого сотрудничества, по Мо Цзы, в том, чтобы умелые, кладя свои силы на алтарь служения правителю, приписывали ему все, чего им удается добиться. "Так все прекрасное и доброе относили к правителю, а весь ропот и жалобы - к подчиненным. Мир и радость были уделом государя, беспокойство и стыд - уделом слуги. Такова была политика древних мудрых государей".

Этот малоизвестный текст еще раз показывает, что корни целого ряда легистских доктрин уходят в идеологию Мо Цзы. Вопросу возложения на подчиненных ответственности за ошибки правителя много внимания уделял Хань Фэй, смотревший на взаимоотношения между правителем и министрами как на непрерывную войну и дававший правителям множество советов, как избежать убийства, обмана и других опасностей, которые грозят от их министров. В трактате Мо Цзы эта тема не разрабатывается, но главная мысль приведенного текста - правитель должен так использовать своих приближенных, чтобы ему доставались все сладкие плоды его положения, горькие же заботы и труд падали на плечи министров, - по существу, содержит в зародыше эту легистскую доктрину. В то же время такой взгляд полностью противоречит подходу к этому вопросу конфуцианцев, постоянно подчеркивавших ответственность, которая падает на правителя, и никогда не рассматривавших проблему управления в аспекте "извлечения приятности из высокого положения".

Отказ рассматривать деятельность правителя как исполнение морального долга и подход к управлению как к ремеслу повлекли за собой и то, что Мо Цзы вносит в этот вопрос элемент количественного расчета. Приближение к нравственному идеалу может быть постигнуто только интуитивно (об этом говорит Конфуций в знаменитом тексте, где хорошее управление определяется тем, что "близкие счастливы, далекие привлечены", но никогда это суждение не может быть выражено в точных количественных данных. Однако, коль скоро управление делается специальностью, появляется возможность судить о нем, так сказать, по его эффективности. Теперь вопрос о способности к управлению решается не тем, есть ли у кандидатов необходимые моральные качества; теперь вводится строгая шкала для тех, кто по своим знаниям и способностям пригоден к управлению сотней людей, тысячей, десятком тысяч и т.д.

Когда о способностях людей судят по их внешнему виду, не проверяя их знаний, говорит Мо Цзы, тех, кто не может управлять и сотней, назначают управлять тысячей, а тем, кто не справился бы с тысячей, поручают десять тысяч. Примечательно суждение о том, что же происходит в этом случае. "Такой чиновник нагружен в десять раз больше [того, на что он способен]. Дела управления возникают каждый день, и ими надо заниматься ежедневно, но день [для такого чиновника] не может быть удлинен в десять раз. Кроме того, для управления требуются знания, а если они не могут быть увеличены в десять раз против того, что человек знает, а ему все же приходится управлять тем, что в десять раз превышает [его способности], тогда он занимается одним делом и пренебрегает остальными девятью. Пусть даже он день и ночь занимается своими обязанностями, он не сумеет все равно их выполнить".

Трезвый, деловой подход к управлению, рассматривающий это занятие как специальность и оценивающий правящего по эффективности его действий, а не по тому, в какой мере они соответствуют нравственному идеалу, лежит в основе той критики, которой Мо Цзы подверг конфуцианцев. Один из основных пороков конфуцианской школы, по мнению Мо Цзы, заключается в ее фатализме, в слепой вере в то, что "долгая жизнь и преждевременная смерть, богатство и бедность, спокойствие и опасность, порядок и беспорядок зависят от небесного повеления и не могут быть изменены". Х.Г.Крил замечает по этому поводу, что сам Конфуций никогда не говорил, что человек бессилен перед лицом судьбы, и поэтому объяснения причины тако го рода критики со стороны Мо Цзы нужно искать, по-видимому, во взглядах последователей Конфуция.

Думается, однако, что не надо обращаться к взглядам второстепенных конфуцианцев, чтобы понять, в чем здесь дело. Мо Цзы был чужд подход Конфуция, подчиняющего политическую деятельность этическим ценностям и оценивающего в связи с этим дела правящих не по результатам, а по стремлениям. Эта особенность, как сообщается в "Лунь-юй", была подмечена простым человеком, сказавшим о Конфуции: "Не тот ли это, кто знает, что сделать ничего нельзя, и все же пытается что-то сделать?". В обвинении конфуцианства в фатализме, в бездеятельности сказался протест политика против сдерживавших его активность этических норм, протест в значительной мере подсознательный. В самом деле, если Мо Цзы решается открыто выступить против культуры, заявляя, что она представляет собой "ненужную роскошь", то против этики он выступать не осмеливается. Здесь еще раз мы убеждаемся в том, что учение Мо Цзы стоит где-то на полпути между учением Конфуция и легизмом. Заменяя нравственность целесообразностью и этику политикой, он как бы сам себе боится признаться в значении своего нововведения. Напротив, в многочисленных монологах он пытается доказать, что его учение и есть настоящая этика, что именно оно и обеспечивает осуществление конфуцианских нравственных идеалов. Окончательные выводы из посылок Мо-цзы извлекут впоследствии легисты, которые открыто выступят против принципа человечности, "губительного для государства"

Стремление снять все преграды, мешающие политическому деятелю, лежит и в основе критики традиционализма конфуцианцев со стороны Мо Цзы. "По словам конфуцианцев, - говорит Мо Цзы, - цзюнъ-цзы. только в том случае может считаться человечным, если он носит древнюю одежду и говорит древним языком. В ответ нужно сказать, что так называемый древний язык и древняя одежда были когда-то новыми, и если древние люди говорили на этом языке и носили эту одежду, следовательно, они не были благородными людьми. Но неужели для того, чтобы стать человечным, следует носить одежду неблагородных людей и говорить их языком? Конфуцианцы также говорят, что благородный человек следует за древними, но не творит ничего нового. На это нужно ответить: "В древности И изобрел лук, Юй - латы, Си-чжун - колесницу, а искусник Чуй - лодку. Так неужели нужно считать нынешних дубильщиков, оружейников, столяров и каретников благородными людьми, а И, Юя, Си-чжуна и Чуя - мелкими людьми? Кроме того, кто-то должен был изобрести то, чему конфуцианцы следуют. Значит, они следуют путем мелких людей"

Так Мо Цзы - новатор наносит тяжелый удар по традиционализму конфуцианцев. Но стоит вдуматься в его аргументацию, как мы увидим ту же противоположность подходов к решению проблем общественного устройства, с которой сталкивались ранее и в которой не все так просто и однозначно. Миру гуманитарной культуры, ценности которой связаны с традицией, противопоставляется мир ремесла, где основные достижения связаны не с восприятием заимствованного, а с изобретением. И если, по убеждению конфуцианцев, в гуманитарной культуре ничего абсолютно нового быть не может (творчество здесь возможно главным образом как новая интерпретация, наполнение новым содержанием завещанного, то ремесло лучше всего демонстрирует преимущества нового как такового.

Упразднение музыки

Уже отмечалось, что для Мо-цзы универсальным критерием является удовлетворение элементарных потребностей наибольшего количества людей. С характерной прямолинейностью он требует, исходя из этого, ликвидации любых украшений. Одежда, как доказывает Мо-цзы, предназначена лишь для того, чтобы согревать в холод и давать прохладу в жару; дома - для того, чтобы защищать от воров, а также от ветра и холода зимой, от жары и дождя летом; оружие - чтобы защищаться от повстанцев и бандитов; лодки и повозки - для того, чтобы люди могли общаться друг с другом. Указание на непосредственное назначение всех этих предметов каждый раз сопровождается повторяющейся фразой: "Все роскошное и не способствующее этим целям должно быть устранено". Если по отношению к необходимым предметам Мо-цзы настаивает на умеренности, то все, что вообще не направлено на удовлетворение элементарных потребностей, он просто требует упразднить. Его аргументация содержится в главах "Упразднение музыки".

Термин "юэ", обычно переводимый как "музыка", в древнекитайском языке имел более широкий смысл. Он большей частью означал танцы, сопровождавшиеся музыкальными инструментами, но Мо-цзы толкует его еще более расширительно: "Мо-цзы осуждает музыку не потому, что он находит неприятным звук больших колоколов и барабанов, цитр и дудочек; не потому, что он не находит красивой резьбу и украшения; не потому, что ему не нравится вкус поджаренного мяса; не потому, что он не находит, что приятно жить в высоких башнях, широких павильонах и отдельных от остальных помещений залах". В понятие "юэ" включается, таким образом, и живопись, и резьба, и кулинарное искусство, и архитектура. Все это, как считает Мо-цзы, должно быть ликвидировано, поскольку ни в коей мере не помогает облегчить участь простого народа. Он говорит: "Есть три вещи, которые мучают народ: голодные не получают пищи, мерзнущие не получают одежды и усталые не получают отдыха. Это три великих страдания народа. Если мы начнем бить в большие колокола и в барабаны, играть на цитрах, дуть в дудки и трясти щитами и секирами в боевом танце, даст ли это народу одежду и еду?".

Занятие музыкой и танцами не только бесполезно, но и вредно, поскольку, по Мо-цзы, оно отвлекает и простой народ, и чиновников от их прямых обязанностей - от производства и управления. Именно в выполнении непосредственных трудовых функций видит Мо-цзы отличие человека от животного. У зверей, птиц и насекомых, говорит он, есть одежда - это их мех и шкура. Обувью служат им когти, едой и питьем - трава и вода. Поэтому они могут не трудиться. Человек же в отличие от них должен трудиться, чтобы жить. Из этого положения Мо-цзы делает вывод, что трудом (и отдыхом, необходимым, чтобы трудиться дальше) должна исчерпываться человеческая жизнь.

Он предлагает уничтожить не только культуру и искусство как вещи бесполезные, но и человеческие чувства, ибо, как замечает Фэн Ю-лань, с последовательно-утилитаристской точки зрения многочисленные эмоции человека не только не имеют никакой практической ценности, но и никакого значения вообще. Чтобы они не стали помехой для действия, их следует ликвидировать. Человек - винтик в государстве, по Мо-цзы, - не должен стоять зря: он должен непрерывно функционировать. Так, забота о пользе массы оборачивается холодным равнодушием, когда доходит до реальной жизни отдельного человека.

В трактате "Мо-цзы" имеются интересные диалоги, рассказывающие, как конфуцианцы полемизировали с подходом Мо-цзы к культуре и к человеку. Конфуцианец Чэн Фань говорил, обращаясь к Мо-цзы: "По-вашему, мудрые цари не занимались музыкой. Это все равно, что никогда не снимать сбруи с запряженной лошади или никогда не спускать натянутого лука. Это невозможно, ни одно живое существо такого бы не выдержало". Мо-цзы в ответ соглашается, что при древних царях музыка была, но заявляет, что музыка и управление обратно пропорциональны друг другу и что превосходство древнейших правителей Яо и Шуня заключается в том, что при них музыки было мало, а управления много, с течением же времени музыки становилось все больше, управления - все меньше.

Иначе подходит к этому вопросу Гун Мэн-цзы, другой конфуцианец, разговор с которым приведен у Мо-цзы. В то время как, на взгляд Чэн Фаня, музыка необходима человеку потому, что он не может жить без радости, Гун Мэн-цзы рассматривает музыку (наряду с "ли" - ритуалом) как проявление расцвета культуры, тесно связанное с миром и общественным спокойствием. "Если в государстве хаос, - говорит Гун Мэн-цзы, - его упорядочивают, если государство в порядке, занимаются ритуалом и музыкой. Если государство бедное, занимаются своими делами, если государство богато, занимаются музыкой". "Даже если государство в порядке, - отвечает конфуцианцу Мо-цзы, - нужно непрерывно стремиться к порядку... Вы говорите, что, если государство в порядке, занимаются обрядами и музыкой, а в случае хаоса его упорядочивают. Это все равно, что начать копать колодец, когда что-то застряло в горле, и звать врача, когда больной умирает".

Противоположность конфуцианского и моистского подходов к культуре нашла пластичное выражение в отрывке, где Мо-цзы спрашивает у конфуцианца: для чего нужна музыка? Конфуцианец отвечает: "Для музыки". На это Мо-цзы возражает: это все равно, как если бы на вопрос о том, для чего нужен дом, ответили, что дом нужен для дома, в то время как на самом деле дом нужен для того, чтобы летом спасаться от жары, зимой - от холода и чтобы были отделены друг от друга мужчины и женщины. Если для конфуцианца музыка не нуждается ни в каком оправдании, ибо она ценна сама по себе, то Мо-цзы требует, чтобы была доказана польза музыки для удовлетворения элементарных потребностей. Потребностей более высокого порядка он не признает.

Значение моизма

В IV-III вв. до н.э. учение Мо-цзы пользовалось в Китае известной популярностью, затем, в конце III в. до н.э., внезапно исчезло со сцены, и когда уже в XIX в. к трактату "Мо-цзы" снова пробудился интерес, моизм оказался не живым учением, а объектом исследования историков философии.

Ученые предлагают различные объяснения уникальному в истории китайской мысли факту внезапной утраты интереса к влиятельному учению. Некоторые говорят о том, что причиной было гонение на гуманитарную культуру при императоре Цинь Ши-хуане, другие видят причину в моистском экстремизме, нашедшем выражение как в проповеди всеобщей любви вместо всех остальных человеческих привязанностей, так и в аскетизме и требовании суровой экономии. Некоторые исследователи связывают закат учения Мо-цзы с его мрачным утилитаризмом и полным отсутствием психологической тонкости. Б.Уотсон считает, что существенную роль наряду с другими моментами сыграл и нудный стиль трактата, делающий мучительным его чтение.

Признавая значение этих факторов, мы думаем, что решающую роль здесь сыграла неспаянность теории Мо-цзы, делавшая ее противоречивым и нежизнеспособным конгломератом. Возведение на пьедестал государственной машины, стремление к ее наибольшей эффективности приводили к мысли о манипулировании людьми при помощи наказаний и наград. Говоря в этом контексте о необходимости увеличения окладов чиновников и усиления их власти, Мо-цзы вступал в кричащее противоречие с имеющимися в его же системе эгалитарными тенденциями - борьбой против роскоши ради удовлетворения потребностей народа в еде и в одежде. Низведение человека до роли винтика никак не сочеталось с унаследованными от Конфуция моральными устремлениями. Будучи в течение некоторого времени идеологией воинствующей секты, учение Мо-цзы не могло надолго привлечь ни моралиста, которого отталкивали утилитаризм и механистичность его утопического идеала, ни настоящего поклонника всесильного государства, ощущавшего как нечто чуждое его эгалитаризм.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.istina.ru/

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

В историко-философской науке на сегодняшний день нет общепринятой точки зрения на периодизацию развития китайской философии. Мы будем рассматривать ее содержание в соответствии, главным образом, с хронологическими периодами, выделяемыми на основе правящих династий, как это делают многие авторы.

Зарождение китайской философии

Китайская философия зарождается и складывается в период династий Шан (XVIII - XII вв. до китайской н. э.) и Чжоу (XI - III вв. до н. э.). Своими философии корнями она уходит в мифологическое мышление. Уже в рамках мифологии выделяется высший принцип, управляющий миропорядком. При династии Шан таким высшим началом, божеством, создавшим все существующее, считалсяшанди (Верховный император), а при династии Чжоу возникло представление о «воле Неба » как о всемогущем первоначале и первопричине всех вещей.

Одновременно с распространением религиозного мировоззрения начало возникать и развиваться и философское мышление. Уже при династии Шан складываются представления о темном и светлом началах . Темное и светлое стали рассматриваться как свойства, внутренне присущие предметам, противостояние которых вызывает развитие и изменения в вещах и процессах. Эти взгляды были впервые зафиксированы в надписях на гадательных книгах и костях, в которых солнечный день назывался светлым, а пасмурный день - несветлым.

Эти и им подобные представления, развиваясь, начинают наполняться более глубоким смыслом и широким содержанием. Светлое начало стало выражать уже не только «светлый день», но и свойства неба, солнца, твердости, силы, мужчины и т.д., а темное начало - свойства земли, луны, ночи, холода, мягкости, слабости, женщины и т.д. Постепенно представления о темном и светлом приобретают и абстрактное значение.

Книга перемен

Истоки философии Древнего Китая следует искать в первых, и еще полумифических памятниках китайской письменности, особенно знаменитой «Книге перемен» («И цзине»), комментарии к которой и положили начало философии Китая.

Книга перемен - один из главных источников, в котором заложены основные принципы развития философского мышления в Китае. Ее тексты создавались в разные времена (XII-VI вв. до н. э.). В «Книге перемен» можно проследить переход от мифологического отражения мира к его философскому осмыслению. Текст этой книги несет в себе отражение древних мифов Китая о двух началах (духах) - Инь и Ян , которые приобретают здесь уже понятийную форму.

Ян - это мужское, светлое и активное начало (дух). Оно управляет небом. Инь - женское, темное и пассивное начало. Оно управляет землей. При этом речь идет не о дуалистической, а скорее диалектической связи между ними, ибо Ян и Инь могут действовать не в отрыве друг от друга, а только во взаимодействии, в соединении своих сил. Чередование Ян и Инь называется путем (дао), который проходят все вещи. «Книга перемен» и прослеживает дао - путь вещей и путь мира в движении. Одна из основных задач человека - понять свое место в мире, «соединять свою силу с небом и землей».

Таким образом, уже в «Книге перемен» излагается наивная диалектика философской мысли Китая, которая связана с утверждением противоречивости мира, взаимного влечения и взаимного отчуждения светлого и темного, развития и изменения мира.

Философия в период Чуньцю – Чжаньго.

Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.) -Чжаньго (V–IIIвв. до н. э.) является временем крупных изменений в Китае. В этот период осуществляется переход к феодальному обществу, который не мог не оказать своего воздействия на все стороны жизни, в том числе и на мировоззрение людей. В Китае возникла обстановка, получившая название «соперничество всех школ» и давшая мощный импульс развитию философской мысли. Среди этих школ главные следующие шесть:

• школа служилых людей (конфуцианцев);
• школа моистов (последователей Мо-цзы);
• школа даосистов (центральная категория - дао);
• школа законников (легистов); школа номиналистов (школа имен);
• школа сторонников инь и ян (натурфилософы).

Особо выделяются среди указанных школ конфуцианство и даосизм . Остановимся на основных положениях главных школ.

Конфуцианство.

Конфуцианство — это одно из наиболее важных направлений развития китайской философии, охватывает периоды древнего и средневекового китайского общества. Основателем этого направления был Конфуций (551 - 479 до н. э.). В литературе он часто именуется Кун-цзы, что означает учитель Кун. И это не случайно, уже в возрасте немногим более 20 лет он прославился как самый знаменитый педагог Китая. Главный источник его учения - книга «Лунь юй » («Беседы и суждения ») - высказывания и беседы с учениками, зафиксированные его последователями.

В центре его учения - человек, его умственное и нравственное развитие и поведение. Обеспокоенный разложением современного ему общества, падением нравов, Конфуций главное внимание уделяет вопросам воспитания идеального, благородного человека (цзюнь-цзы), которое должно осуществляться в духе уважения к окружающим людям и обществу. Оно должно включать в себя выработку надлежащих правил поведения и обязательность исполнения каждым человеком своих функций, а сам человек рассматривается Конфуцием в качестве функционального элемента общества, в качестве человека-функции, подчиненной обществу.

У благородного мужа есть его антипод - так называемый «низкий человек» (сяо жэнь). Таков тот, кто в своих поступках руководствуется лишь соображениями личной выгоды, кто повсюду ищет сообщников, но не уважает ни их, ни себя, кто домогается милостей, а получив желаемое, забывает о благодарности. Когда Учитель Кун противопоставляет благородного мужа низкому человеку, его слова говорят сами за себя:

• Благородный муж живет в согласии со всеми. Низкий человек ищет себе подобных.
• Благородный муж беспристрастен и не терпит групповщины. Низкий человек любит сталкивать людей и сколачивать клики.
• Благородный муж стойко переносит беды. Низкий человек в беде распускается.
• Благородный муж с достоинством ожидает велений Небес. Низкий человек надеется на удачу.
• Благородный муж помогает людям увидеть доброе в себе и не учит людей видеть в себе дурное. А низкий человек поступает наоборот.
• Благородный муж в душе безмятежен. Низкий человек всегда озабочен;
• То, что ищет благородный муж, находится в нем самом. То, что ищет низкий человек, находится в других.

Главное качество благородного мужа, воспитываемое ритуалом и музыкой, Конфуций назвал «человечностью» (жэнъ). Иероглиф жэнъ состоит из знаков «человек» и «два», то есть он обозначал отношения между людьми, нечто между-человеческое, чем в китайской традиции и считалось подлинное бытие человека.

В «Беседах и суждениях» речь о человечности заходит довольно часто, хотя сам Учитель, по свидетельству его учеников, говорил о ней неохотно. А заговорив, каждый раз определял ее по-разному. Ведь каждый случай требует своего слова и поступка. Быть человечным для Конфуция как раз и означает быть разным с разными людьми. Однажды на вопрос: «Что такое человечность» - Учитель ответил: «любить людей». Этот ответ касается существа морального идеала.

А если мы хотим узнать, каким должен быть человек, обладающий человечностью, то нам придется обратиться к другому объяснению: «Человек, наделенный человечностью, обладает пятью качествами: он учтив, великодушен, честен, прилежен и добр. Тот, кто учтив в обращении, избегнет оскорблений. Тот, кто великодушен, привлечет к себе людей. Тот, кто честен, будет пользоваться доверием других. Тот, кто прилежен, добьется успеха. Тот, кто добр, сможет использовать людей на службе».

В некоторых суждениях Конфуция подчеркивается неразрывная связь «человечности» с ритуалом, а однажды Учитель разъяснил смысл «человечности» словами своей знаменитой максимы, которая напоминает евангельскую заповедь: «Не делай другому того, чего себе не желаешь».

В основе всех общественных и нравственных норм поведения и воспитания у Конфуция находится религиозный ритуал. По существу, весь текст «Лунь юя» и есть его описание. Можно сказать, что в ритуале Конфуций открыл новый тип мудрости и философии. Стержень мудрости - соблюдение ритуала, а сущность философии - его правильное объяснение и понимание. И здесь, как и в древнеиндийской философии, очень ярко обнаруживается отличие понимания самой философии от западноевропейской традиции.

В соответствии со значением для человека религиозного ритуала Конфуций и причиной смуты в обществе считал оскудение религиозных чувств и несоблюдение ритуала. Объединяющим универсальным началом всех людей и их единства с космосом он считал почтительное отношение к Небу, чувство божественного всеединства. А богом и было для него Небо как сакральная нравственная стихия, управляющая всем миром. Сам царь имел титул «Сын Неба» и рассматривался как посредник между Небом и людьми. Проявлением этой божественной нравственной силы на земле и является, по Конфуцию, ритуал, изначально имеющий сакральный характер.

Проявлением жэнь являются все нравственные качества личностности, но основой жэнь выступает сяо, которая занимает среди других категории особое место. Сяо означает сыновнюю почтительность, уважение к родителям и старшим.Сяо - и самый эффективный метод управления страной, которая рассматривалась Конфуцием как большая семья. Поэтому отношения правителя и подданного должны, считает Конфуций, строиться аналогично отношению отца и сына, старшего брата и младшего.

Большое значение в воспитании «цзюнь-цзы» имеет и концепция «чжэн мин» - «исправления имен ». Суть ее состоит в том, что все вещи должны быть приведены в соответствие с их названиями.

Поэтому правительственная деятельность, например, должна начинаться именно с «исправления имен», а благородный муж «прежде видит в слове дело, а после сказанного действует».

Если «имена неправильны, речь противоречива; когда речь противоречива, дела не завершаются успехом». Важно отметить, что Конфуций не разъединял слово и дело, а рассматривал их в единстве. Достаточно привести его знаменитый афоризм: «слушаю слова людей и смотрю на их действия».

Следует обратить внимание и на концепцию «золотой середины » Конфуция. «Путь золотой середины» - один из основных элементов его идеологии и важнейший принцип добродетели, ибо «золотая середина, как добродетельный принцип, является наивысшим принципом». И его необходимо использовать в управлении народом для смягчения противоречий, не допуская ни «чрезмерности», ни «отставания». Здесь у мыслителя фактически речь идет об утверждении необходимости компромисса в социальном управлении.

Идеи Конфуция сыграли большую роль в развитии всех сторон жизни китайского общества, в том числе и в формировании его философского мировоззрения. Сам же он стал объектом поклонения, а в 1503 г. был причислен к лику святых. Философы, поддерживающие и развивающие учение Конфуция, получили название конфуцианцы , а общее направление -конфуцианство .

После смерти Конфуция конфуцианство распалось на целый ряд школ. Наиболее значительными из которых были: идеалистическая школа Мэн-цзы (около 372 - 289 до н. э.) и материалистическая школа Сюнь-цзы (около 313 -238 до н. э.). Однако конфуци­анство оставалось господствующей в Китае идеологией вплоть до образования Китайской Народной Республики в 1949 г.

Даосизм

Слово «даосизм» происходит от китайского «дао цзя» - школа дао. Наряду с конфуцианством даосизм - важнейшая философская школа в Китае, возникшая во второй половине I тыс. до н. э. Его основателем считается Лао-цзы (VI–Vвв до н. э.)

В центре учения даосов находится категория Дао (буквально - путь, дорога). Дао - это невидимый всеобщий естественный закон природы, человеческого общества, поведения и мышления отдельного индивида. Дао неотделим от материального мира и управляет им. Не случайно дао иногда сравнивают слогосом . древнегреческого философа Гераклита.

В учении о дао обнаруживаются элементы первоначальной диалектики: дао - пусто и одновременно неисчерпаемо; оно бездействует, но тем самым делает все; покоится и одновременно движется; оно само для себя начало, но у него нет ни начала, ни конца и т.д. Познание дао тождественно познанию всеоб­щего, внутреннего закона саморазвития природы и ее самоорганизации. Помимо этого познание дао предполагает и умение соответствовать этому закону.

В даосизме каждому необходимо соблюдать принцип следования дао в качестве всеобщего закона спонтанного возникновения и исчезновения всей Вселенной. С этим связана и одна из главных категорий даосизма - бездействие , или недеяние . Соблюдая закон дао, человек может бездействовать. Лао-цзы поэтому отрицает любое усилие как индивида, так и общества по отношению к природе, ибо всякое напряжение ведет к дисгармонии и увеличению противоречий между человеком и миром. И тот, кто стремится манипулировать миром, обречен на неудачу и гибель. Главный принцип поведения личности - это сохранение «меры вещей». Поэтому недеяние (у вэй ) и является одной из основных и центральных идей даосизма, именно оно приводит к счастью, процветанию и полной свободе.

Отсюда мудрый правитель следует дао, ничего не предпринимая, чтобы управлять страной, и тогда народ процветает, а в обществе само собой воцаряется порядок и гармония. В дао все равны между собой - знатный и раб, урод и красавец, богатый и бедный и т.д. Поэтому мудрец смотрит одинаково как на одного, так и на другого. Он стремится соединиться с вечностью и не жалеет ни о жизни, ни о смерти, ибо понимает их неизбежность, т. е. он смотрит на мир как бы со стороны, отстранение и отрешенно. Как видно, эта точка зрения противоположна концепции «цзюнь-цзы» в конфуцианстве, в котором «благородный муж» должен заниматься самосовершенствованием и принимать участие в управлении другими.

Даосизм так же, как и конфуцианство, оказал значительное влияние на все дальнейшее развитие культуры и философии в Китае.

Также в истории философии Древнего Китая важную роль сыграли моизм и легизм .

Моизм

Моизм (школа моистов) - получила свое название по имени ее основателя Мо-цзы (Мо Ди) (около 475 - 395 гг. до н. э.). В ранние годы Мо-цзы был последователем Конфуция, но затем порвал с его школой и основал новое, противоположное ей направление -моизм . В свое время Мо-цзы пользовался такой же славой, как и Конфуций, о том и другом говорили: «знаменитые ученые Кун и Мо». Моизм распространился в Китае в V - III вв. до н. э. Эта школа была подобна строго построенной военизированной организацией, члены которой неукоснительно соблюдали приказы ее главы.

Названия глав трактата «Мо-цзы» («Трактат учителя Мо») отражают основные положения концепции философа: «почитание мудрости», «почитание единства», «всеобщая любовь», «об экономии в расходах», «отрицание музыки и увеселений», «отрицание воли Неба» и т.д. Основные идеи философии Мо-цзы - это всеобщая любовь, долг, преуспеваемость и взаимная польза (выгода). Согласно его учению, всеобщая, любовь и человечность должны быть обязательными для всех людей в государстве и все должны заботиться о взаимных выгодах. Он утверждает единство человеколюбия и долга с приносимой ими выгодой и тем самым расходится с конфуцианцами.

Рассматривая выгоду как содержание и цель человеколюбия и долга, Мо-цзы развивает концепцию утилитаризма, от которого было свободно учение Конфуция. Для последнего именно долг, гуманность стояли на первом месте.

Главное внимание Мо-цзы уделял социальной этике, которая посредством строгой организации связывается у него с деспотической властью главы государства. Выступая против Конфуция, он утверждал, что теоретизирование - это бесполезное занятие, главное заключается в прагматической целесообразности, трудовой деятельности.

Легизм

Эта школа возникла и оформилась в VI - II вв. до н. э. Легизм (от лат.lex- род. падеж отlegis - закон) - это учение школы законников, в котором раскрывается этико-политическая концепция об управлении человеком, обществом и государством. Наиболее видные представители егоШан Ян, Шэнь Бухай, Шэнь Дао, Хань Фэй . Наиболее видный его представитель -Хань Фэй , завершивший построение теоретической системы легизма.

Становление легизма происходило в острой борьбе с ранним конфуцианством. Хотя и та, и другая школы стремились к созданию мощного, хорошо управляемого государства, однако они по-разному обосновывали принципы и методы его построения. Конфуцианство исходило, как известно, из нравственных качеств людей, делало акцент на роли и значении ритуала, нравственных норм в утверждении порядка в стране и принципов управления. Легисты же, напротив, исходили из законов , утверждая, что политика несовместима с моралью. По их мнению, главное воздействие на массы правителю следует осуществлять при помощи награды и наказания . При этом наказанию принадлежит основная роль. Управление государством и его развитием должно осуществляться не на основе благих пожеланий, а путем развития земледелия, укрепления армии и вместе с тем одурачивания народа.

Концепция государства, созданная легистами, была теорией деспотического государства. Перед законом должны быть равны все, кроме самого правителя, который является единственным творцом законов. Именно легизм сыграл решающую роль в формировании императорско-бюрократической системы управления в Китае, просуществовавшей до начала XX столетия. Вместо традиционного принципа наследования должностей они предложили систематическое обновление государственного аппарата путем назначения на должности чиновников, равные возможности при выдвижении на административные посты, унификацию мышления чиновников, их личную ответственность.